Опять приехал цирк, и шапито

Холстиной мокрой хлопает, как птица;

Дождь заливает клоунские лица,

Нещадно мочит женщину в пальто.

Под зонтиком, на скомканном тряпьё

Она сидит и милостыню просит,

Но люди гордо головы проносят,

Всё мимо, мимо, ведь она – никто.

Она – никто и в принципе нигде,

Здесь – наш парад регалий и амбиций,

Калейдоскопом пролетают лица,

Она кивает – долго длится день.

Она кивает, и летит в стакан

С печальным звоном редкая монета,

Бежим, не замечая дня и лета,

Не утихает бешеный канкан.

Вот он – наш мир, где роли бутафорны:

Притворно веселы, напыщенно грустны,

Где только клоуны отчаянно честны,

С афиш струится кровь – им очень больно.