Глаз выхватывает их издалека. Яркие огоньки-факелы на все ещё пожухлой, выцветшей, как старый ковёр, траве. Маленькие и гордые. Того цвета, которого нет в палитре, но смешайте кармин и индиго до того чистого и нежного оттенка. А если подойти поближе и посмотреть на них – дрожащих на апрельском ветру – сверху, то проглянет яичным желтком их сердцевина, темно-бардовым – стебель в нежном оперении остроугольных листьев. Как они пережили этот бесконечный снежный март, когда их едва заметные бледные тельца выглядывали, как измятые конфетные обертки, из-под снега? Уму непостижимо, но они выжили, чтобы отряхнувшись и оперившись, затрепетать, как сказочные колибри на все ещё пожухлой траве.