Как хорошо проснуться в белизну
Пушистого нетронутого снега,
Как хорошо на миг забыть войну,
Окрасившую чёрным лики века.
И ранним утром выйти на крыльцо,
Снегами занесённое, как снами
И чистоте небес отдать лицо,
Молитвы жест производя руками.
И верить, что мудра и вечна жизнь
Как та река, что пробивает русло,
И в ней с лихвой и праздников, и тризн,
Ведь выпал снег, когда на сердце пусто.
Мы с тобой по разные стороны баррикад,
Мы с тобой по разные стороны пониманья,
Где добро и зло. Ты был мне и друг, и брат,
Ты теперь одно больное воспоминанье.
В твоём городе нынче Вагнер и чэвэка,
Не спасла литература и фуги Баха.
Ну а мне остались Васильевский и река
Да кораблик реет золотом из-под мрака.
Вот ты знаешь – не бывает бывших друзей
И любимых бывших. Бывают сквозные раны.
Не ищи меня в кругу дорогих гостей,
Ведь у них одежды белые, без изъяна.
Мой мальчик, ты растёшь и чёлкою упрямой
Ты словно говоришь – я сам, я сам, я сам!
Ты все ещё так страстно ждёшь свиданья с мамой,
С которой и кровать, и каша пополам.
Мой маленький герой, ты смел и быстр, и весел,
И дьявольски силён для трёх прожитых лет,
Игрушек и стишков и самых добрых песен,
В нерадостном миру – сто радостных примет.
Мой юный капитан гонимой ветром шхуны,
От берегов родных до берегов чужих
Не знаю как доплыть – надрывно плачут струны,
Но тёплая ладонь лежит в руках моих.
Тяжелеют тела. Расплываются лица.
Зеркала на вопрос отвечают сторицей
Отражая стократно гримасы и маски
Выдают лишь глаза – те же, только без краски.
Выцветают глаза, как цветы на исходе,
Мы не смотрим в глаза – это больше не в моде.
Мы глядим в телефоны, как в вечную тору –
Это культ наш такой; сквозь оконную штору
Смотрит мир удивленно – деревья роняют
Свои листья, но формы своей не меняют.
Мы встаём и ложимся – верны распорядку
По утрам отправляемся на физзарядку
И за чаем следим в телеграммных каналах
Как летит в тартары все что было в начале,
Где глазели глаза, зеленели деревья
Где мы ждали удачи, любви и везенья.
Мне б хотелось стареть, как деревья стареют
И шуметь, облетая, на тихой аллее,
И, ветвями своими твои задевая,
Вечно ждать молодого, зелёного рая.
В ту осень червоточили деревья.
На жёлтых листьях чёрные чернила
Так явственно и странно проступали
И страшной меткой отмечали тех,
Кому теперь не впору красоваться
Лишь наземь неопознанными пасть.
В ту осень кровоточила душа
И, считывая метки на деревьях,
Я все спешила досказать, доделать
И долюбить пока не вышло время,
Назначенное мне, как и деревьям.
Пока нас не пометила судьба.
Осень рыжая смотрит ласково
Тонким золотом листьев. Пляскою
На ветру ветвей обнажившихся
Все о зимах плачет случившихся.
Письмена листвы непрочитанной
О судьбе, пока что испытанной
Только – слава богу – разлуками,
экзистенциальными муками.
И морозец первый, как памятка,
Что головушка не тем занята,
Надо каждый день да с поклонами
Тем аллеям с рыжими кленами.
Половинка Луны. Мой октябрь начинается снова,
Половинка Луны и пурпур георгиновых роз.
Я хочу тишины и спокойного мудрого слова,
Я хочу тишины, чтоб услышать жужжание ос.
Чтоб усталый мой ум не цеплялся за злые химеры,
Чтоб бродяжка-душа, в кровь стоптавшая ноги, нашла
В этом дивном саду со своею цветочною верой
Самый важный ответ по ту сторону мрака и зла.
Мы живем в ожидании скорби,
Как живут в ожиданьи разлуки.
Мы живем в ожидании скорби,
Не ломаем в отчаяньи руки,
Но ломаем мечты и надежды,
Говоря – все не будет как прежде.
Лист багряный слетает бесшумно
Как письмо без строки адресата
Лист багряный слетает бесшумно.
Лес, торжественной грустью объятый,
Нам сулит только успокоение,
Обещая – грядут изменения.
Нет, город мой не виноват
Ни улицы, ни подворотни
В том, что отправлен полк солдат
По шатким сходням
С Васильевского в пустоту
В лихое поле,
Где звёзды смотрят в темноту
Лишь по неволе.
Везут, как стадо на убой,
Как подношенье
богам войны. Подлец? Герой?
Ослабло зренье.
В нем аберрация одна,
одно несчастье,
Где каждый жертва палача
И соучастник.
Кто прав и кто здесь виноват?
Кто русский здесь и кто здесь узкий?
Уже шесть месяцев подряд
Мы миру честному – нагрузкой.
Своей загадочной душой:
Я червь дрожащий или что-ли
Я богатырь в широком поле
С сумой своею и тюрьмой?
Не знаю сам – направо ли
Пойду – головушку дурную
Сложу. Да, мне б судьбу иную..
Но мне то плуг, то костыли.
И Родина моя – хоть мать
Да лучше б мачеха, а рядом
Вокруг меня – вишневым садом
Цветёт земля. Мне ж воевать
Назначено. ШирОко поле
Я волен со своей неволей
Здесь сдохнуть. Мне не привыкать.
nikastories 