Как падал снег…нежнейшим из ковров,
огрехи все вымарывал и правил.
И только те следы, что ты оставил
в нетронутом снегу являли зов,
являли чистоту и глубину
и детское твоё чистосердечье –
то миром позабытое наречие,
которым освящён нехитрый кров,
где ты растёшь и скоро выбьешь донце
уютного и тесного мирка…
Мы с той главой повременим пока,
покуда снегопад скрывает солнце.
Мой мальчик, ты растёшь и чёлкою упрямой
Ты словно говоришь – я сам, я сам, я сам!
Ты все ещё так страстно ждёшь свиданья с мамой,
С которой и кровать, и каша пополам.
Мой маленький герой, ты смел и быстр, и весел,
И дьявольски силён для трёх прожитых лет,
Игрушек и стишков и самых добрых песен,
В нерадостном миру – сто радостных примет.
Мой юный капитан гонимой ветром шхуны,
От берегов родных до берегов чужих
Не знаю как доплыть – надрывно плачут струны,
Но тёплая ладонь лежит в руках моих.
Под розовую пену диких вишен
Не пишутся стихи. Идёт война.
Огромная ущербная страна
Бездумно исполняет жребий свыше,
Все адовы круги пройдя – до дна.
И с нею заколдованный народ.
Горючим ли, смертельным змеем, порчей
Он тронутый, пробитый? Горче, горче
Во рту слюна, предчувствуя исход.
Но даже в сказках злое колдовство
Бессильно перед правдою и светом
Я внуку прочитаю сказку эту,
Чтобы змей горыныч не пугал его.
Я тебе, мой родной, не желаю этой страны,
Ни туманных её городов не желаю, ни звонов церковных,
Я тебе не желаю ни шири её, ни её глубины
Ни презрения её, ни душевных объятий притворных.
Её лжи, её лести, её бесконечной вражды
Со всем миром тебе не желаю, пусть будет с тобою
Только облик её беспокойной и гордой главы
На картинках да в сказках, да в песнях, что поздней весною
Долетят до тебя, как какой-то забытый мотив. Ты спроси меня – что это, бабушка? Будет, мой милый,
Тебе родиной этот закат, этот тихий залив, эти красные сосны и сон твой
Пусть будет счастливым.
Учусь произношению у внука,
Певучим гласным – долгим И да А.
Для русского подпорченного слуха
Два языка, как небо и земля.
Несу ему в ладонях свой шипящий,
Гортанный, твёрдый – мой родной язык
В его головке белокурой спящий
До времени… и приближаю миг,
Когда он скажет мне – пойдём со мною,
Когда он удивится сколько в нём
Сплелось, срослось и вдруг – одной струною
Заговорило…ясным синим днём.
Милый мальчик – нежное лицо,
Русый Лель ты мой, варяжский отпрыск!
Укатилось за море кольцо,
Оттого ль в глазах багрянца отблеск?
Я свой титул радостно несу,
Знаешь ты, кто мой любимый мальчик?
Родина в сказаньях на весу –
Колобок, лиса и машин мячик.
Ну а вскоре семь богатырей
И растущий князь в смоленой бочке,
Подрастай мой маленький, скорей
Выбивай ей дно на твёрдой почве!
Город твой, заложенный Петром,
Ниеншанц – почти именье деда,
Корни не обрубишь топором,
Жду, что ты потребуешь ответа.
Мать и сын – какая нежность!
Взгляд и крепкий обруч рук,
И сыновья центробежность,
Если он споткнулся вдруг.
Быстрых ног упрямый топот,
От неё, но чаще к ней,
Ее тихий, нежный шёпот
В ушко – боль пройдёт скорей.
Нет целительнее объятия,
Нет спасительней груди,
Amma mamma! Сдёрнет платье,
Разними теперь поди!
Вишнёвые деревья зацвели
В твой день рожденья. Это не случайно!
Рождение всегда покрыто тайной
Глубинной трансформации земли.
Когда опять за пеной лепестков
Мне не узнать ни улицы, не сада,
На сердце распускается отрада
И голоса, и смеха, и шагов.
И каждый год в вишнёвый дивный сад
Мне возвращаться и от счастья плакать,
С тобой цвести и лепестками падать,
В апрельский день и много лет подряд.
Высокопарных слов не надо опасаться. Б. Окуджава
Благодарю за каждый день,
За солнца луч из-под гардины,
За удлинившуюся тень,
За кружевной на ветках иней.
За то, что воздух горный пью
И умываюсь облаками,
За жизнь, которую люблю,
За счастье, прожитое нами.
Все мои тайные мечты,
Все мои тихие молитвы,
В них постоянно я и ты,
Наш путь с тобой багрянцем выткан.
И как бесценный жизни дар,
Мой русый мальчик кареглазый,
В нём весь земной сошёлся шар
И звёзд искрящиеся стразы.
Мягкий снег, как вселенский покой
Лёг мне на руки, плечи – на душу,
Я покоя ничем не нарушу,
Просто молча побуду с тобой.
Мой малыш, подрастающий так,
Что мне страшно, что я не успею.
Чуть ладошки дыханьем согрею,
Встанет время в настенных часах.
Мы друг другу с тобою даны
На великие подвиги или,
Чтобы в мире безумном забыли
Обо всём, кроме снежной страны.
Обо всём, кроме карих твоих
Ярких глаз, щёк румяных и снега,
Первозданного, как оберега
От всех взрослых забот вековых.
Я сегодня любовью больна,
Её самой пронзительной формой,
Когда нежностью сковано горло,
Когда ангелы кружатся в снах.
nikastories 