Мы обманулись в феврале и в марте наказаны все были – кто болезнью, кто искушением – страшными вестями.

Мы все в какой-то чёрной полосе с неверными сигнальными огнями.

Когда горит, мы не кричим – пожар!

Когда нам больно, ищем кто ударил.

И каждый свою щеку вновь подставил,

Пилюлею запив ночной кошмар.

Наш скорый поезд проскочил уже

И пепелище, и базар газетный,

Оставив в нераспаханной меже

Ничейный мячик. Приговор – бездетный.

И будет в пасху биться тот отец,

Кто и не муж, и не отец, и даже

Уже не брат – за что ему, Творец,

Такой удел? В каком безумном раже

Ты воедино свёл любовь и ад?

Где не было живым пути назад?

Но молчалив Господь и в треске слов

Так мало о Любви, и не готов

Никто услышать молчаливый зов.