Осень рыжая смотрит ласково

Тонким золотом листьев. Пляскою

На ветру ветвей обнажившихся

Все о зимах плачет случившихся.

Письмена листвы непрочитанной

О судьбе, пока что испытанной

Только – слава богу – разлуками,

экзистенциальными муками.

И морозец первый, как памятка,

Что головушка не тем занята,

Надо каждый день да с поклонами

Тем аллеям с рыжими кленами.

Мигелю

Под утро подморозило и грусть

Легла на ветки мягким свежим снегом.

Уйду из дома рано. Оглянусь

Не раз и голос твой услышу – эхом.

Под стук колёс продлится этот день

Зависнет солнце над прозрачным лесом

И будет только удлиняться тень,

Когда вагон свой крен усилит весом.

Вот я на север, ну а ты – на юг

У Рождества широк небесный циркуль,

Мой самый нежный, самый верный друг,

Мне из песка и пены перстень выкуй.

Когда мы бесконечно далеки,

Смотрю на небо, вижу те же звёзды,

Там мы с тобой – огни одной реки

Летим во тьме укрыты в синий воздух.

Когда солнце так невероятно низко

И лучи освещают, не грея, моё лицо,

Когда Рождество так неотвратимо близко,

Что с концами мне опять не свести концов,

Я иду по лесу с оттаявшей бурой хвоей,

Я спускаюсь в шхеры, где тонок и спел камыш,

Здесь нас с солнцем и морем всегда, как минимум, двое

И так сердце врачует, так душу врачует тишь.

Мягкий снег, как вселенский покой

Лёг мне на руки, плечи – на душу,

Я покоя ничем не нарушу,

Просто молча побуду с тобой.

Мой малыш, подрастающий так,

Что мне страшно, что я не успею.

Чуть ладошки дыханьем согрею,

Встанет время в настенных часах.

Мы друг другу с тобою даны

На великие подвиги или,

Чтобы в мире безумном забыли

Обо всём, кроме снежной страны.

Обо всём, кроме карих твоих

Ярких глаз, щёк румяных и снега,

Первозданного, как оберега

От всех взрослых забот вековых.

Я сегодня любовью больна,

Её самой пронзительной формой,

Когда нежностью сковано горло,

Когда ангелы кружатся в снах.

Удеру к чертям собачьим,

В старый город, к старой жизни,

К шумной, беззаботной, зрячей

Суете от этой тризны.

Удеру, надев намордник,

Жить с волками – выть по волчьи

Не могу уж. Второгодник

Скоро год мой – жизнь заочно.

Одиночество вскипает,

Выливается слезами,

Вот уже ноябрь тает

И застыла между нами

Неслучившаяся встреча,

Рук сплетённых – необъятие,

Гомонит воронье вече –

Над осыпавшейся ратью

Клёнов. Я в плену дурмана

Не желаю оставаться

Утра светлая осанна

Да дорога. На 120.

Осень летит стаей низких, непуганых, лёгких,

Быстрых, как будто из дома спешат, облаков;

Город ночной дышит морем во всю силу лёгких,

Город в огнях так всегда притягательно нов.

Сквозь камыши, чей-то дальний уют в ярких окнах,

Чей-то покой, чей-то праздник и чей-то уход,

Всполохи неба в воде цвета синьки и охры,

Этот закат позолотой похож на восход.