Month: Mar 2018

Кемерово 2018 – отцу, потерявшему в пожаре всю семью

Мы обманулись в феврале и в марте наказаны все были – кто болезнью, кто искушением – страшными вестями.

Мы все в какой-то чёрной полосе с неверными сигнальными огнями.

Когда горит, мы не кричим – пожар!

Когда нам больно, ищем кто ударил.

И каждый свою щеку вновь подставил,

Пилюлею запив ночной кошмар.

Наш скорый поезд проскочил уже

И пепелище, и базар газетный,

Оставив в нераспаханной меже

Ничейный мячик. Приговор – бездетный.

И будет в пасху биться тот отец,

Кто и не муж, и не отец, и даже

Уже не брат – за что ему, Творец,

Такой удел? В каком безумном раже

Ты воедино свёл любовь и ад?

Где не было живым пути назад?

Но молчалив Господь и в треске слов

Так мало о Любви, и не готов

Никто услышать молчаливый зов.

Три мушкетёра

Мы встретились. Да, двадцать лет спустя…

Три сильно повзрослевших мушкетера.

Простили нелюбовь. Забыли споры.

Чтоб все закончить – с чистого листа.

Чтобы всё закончив, новое начать,

Кто знает, сколько нам ещё осталось?

Нам в жизни Той гулялось и смеялось,

Нам в жизни Этой весело опять.

Гигантских шахмат сдвинуты фигуры,

И партии отыграны уже,

И мы стоим на новом рубеже,

Со старой, чуть улучшенной натурой.

Но кто же знает зыбкие границы

Меж тем и этим, меж былым и той

Внезапной, под коростой вековой,

Необъяснимой нежности зарницей?

Снегопад

В тот день я не гасила в доме свеч;

Шёл снег – он засыпал дома, пространства,

Он намекал на неизбежность странствий,

Он легок был, как быстротечность встреч.

Снег шёл и шёл. Уже не видно стало

Ни улицы, ни дома, ни двора;

Все поглотила легкая игра

Весёлых хлопьев, павших одеялом.

Был резок глазу этот белый цвет

Он броуновский вихрем в окна рвался;

И тем, кто от него уйти пытался,

Он отвечал так откровенно – нет.

Он сбил все мысли, перепутал планы,

Он был велик, он все околдовал.

Был долог день. Когда же вечер пал,

Светился снег подлунною нирваной.