Мы вернёмся

Мы вернёмся в свой дом, чтоб узнать, как он тут поживал

Без хозяев-гостей, в тёмных ставнях, укрытый от солнца.

Мы поспешно зайдём и на кухне устроим аврал,

Без больших новостей, но с горами в высоком оконце.

Ты затопишь камин, я постель наверху постелю

И к нехитрому ужину с верхом наполню бокалы.

Нам не надо причин, чтобы с домом отплыть к январю,

Там глядишь и весна – это в нашу эпоху немало.

Будет стылая ночь над долиной и ломтик Луны,

Колокольный распев – Рождество, возрождение, надежда.

Средь зелёных холмов бесконечно прекрасной страны

Каждый день проживать, как долина, светло и безбрежно.

Триста дней

Идёт трехсотый день войны,

Расчеловечивая в камень,

В труху, в обугленный металл

В змеиный холод между нами.

Идёт трёхсотый день войны.

Летят ракеты на столицу,

В ней чей-то внук идёт в детсад,

В метро совсем родные лица

Идёт трёхсотый день войны

И сводки фронта, как погода.

И нет страшнее тишины, чем безразличие народа.

Идёт трёхсотый день войны

Кто ищет забытья, кто боли

Но каждый молится и ждёт

Доколе?

Очень невнятно о любви

Как падал снег…нежнейшим из ковров,

огрехи все вымарывал и правил.

И только те следы, что ты оставил

в нетронутом снегу являли зов,

являли чистоту и глубину

и детское твоё чистосердечье –

то миром позабытое наречие,

которым освящён нехитрый кров,

где ты растёшь и скоро выбьешь донце

уютного и тесного мирка…

Мы с той главой повременим пока,

покуда снегопад скрывает солнце.