Мы торопились, проклинали пробки,
Немецкий Ordnung, stau и извечный,
Брутальный, нескончаемый ремонт.
Марс стал в позицию. Зажегся горизонт.
Луна. Подбой кровавый. Месяц скобкой.
Смотрели из открытого окна
Тысячелетия, проплывая мимо;
Вселенная – безмерна и незрима –
Была, как мы, одной луной больна
И ночь была, как жизнь, неповторима.
Как ночь нежна, как тишина безмерна…
Хоть жёлтым псом, озябшим и больным,
Свернулся месяц,
Мне так сладко с ним
Грустить, мечтать;
Июль летит, как серна,
И август за горами, и опять
Мне с бала на корабль…
Дотанцевать бы
До самых распоследних знойных дней
И фейерверком рассыпанных огней
В моей долине жажду утолить…
Пусть будет пьян же тот, кто хочет пить!
И воздухом, и морем, и сосной,
Лучами солнца в туче грозовой.
Выходите ночью на балкон,
Если вы в Италии, то строго.
Ночью с гор в долину сходят боги,
И судьба глядит со всех сторон.
Ночью горы станут миражами
Светлячками фары дальних шин,
Тихим счастьем сердце – без причин –
Отзовётся ровными толчками.
Пусть на вас из миллиарда звёзд
Вдруг посмотрит жёлтая планета;
Вы вздохнёте – как проходит лето…
Голову задрав во весь свой рост.
И долину осмотрев, как царь
На свои любуется владения,
Поблагодарите провидение,
День и час, приведший в эту даль.
Ну а дальше будет снова ночь,
Огоньки, дрожащие, как пламя,
И восхода розовое знамя,
Время бег, который нам не смочь
Осознать, но нынче – вечность с нами!
На балконе этом. В эту ночь.
Мои волосы цвета пшеницы
И индейской масти лицо…
Поживем-ка с тобой с месяцок
Мы в деревне.
Да, как не влюбиться
В тишину этих узких, нагретых
переулочков и площадей –
Сиротливых, пустых – без людей,
Лишь с оливой до звёзд разодетой
В серебро и с оркестром цикад?
Будут даты мелькать невпопад,
Не советуясь с календарём.
Будем снова с тобою вдвоём,
Будет снова восход и закат
Ярко розовый и огневой.
И промчится опять над землёй,
Много раз уже благословенной
Итальянский наш месяц.
Бессменно
Станет дом нашу память хранить,
И без нас потихонечку жить,
Как забывшая годы свои
Nonna, что не покинет скамьи
Пока месяц не выглянет юный,
Пока ветер не высушит струны
Всех на свете забытых гитар,
Пока неба не стихнет пожар…
Стёрла вершины,
Свечи зажгла на столе
Нашем гроза.
****
Холод долины,
Звезды чисты надо мной
После грозы.
****
Моря живой изумруд,
Тонкой слюдою песок.
Снова с тобою одни.
****
Salvataggio,
Красный флажок поднимай!
Буря в душе.
Я друзей созову – тех, кто были два века друзьями,
Мы грузинским вином нашу память и дружбу скрепим;
Пусть ушедшие рано по небу летят журавлями,
Мы о них не споём в этот раз – лишь вздохнём, помолчим.
Что же делать, раз нет общих песен – лишь детские сказки,
Хоть во взрослом обличьи мы те же, что были тогда;
И как славно, что можно друг друга дразнить без опаски,
Ведь судей наших строгих – почти всех – забрали года.
Что же стало со всеми? Отличник, тихоня, мечтатель?
Что нам всем удалось, полюбилось, сложилось, сбылось?
Каждый жизни своей неуклонный и точный ваятель.
Кто-то шёл к своей цели, а кто-то дерзал на авось.
Я друзей созову, на любовь своё сердце настрою,
Мы грузинским вином нашу память и дружбу скрепим,
Дотянусь ли до вас? Как могу, обнимаю строкою!
Сколько раз мы ещё за бокалом вина посидим?
nikastories 