Мы теперь живем на корабле,

На волнах, ветрах и низких тучах

Нас качает. Не пристать к земле

Той зелёной, яркой, самой лучшей.

Долго ль плыть, откуда и куда

Неизвестно до поры далекой,

Но бывает вечером – звезда

Синим светом сообщает сроки.

Только ей доверится корабль,

В наглухо задраенные люки

Льет звезда то радость, то печаль

Под штормов отчаянные звуки.

Устоять, доплыть до тех времен,

Когда сменит ветер гнев на милость…

Тот, кто на скитанье обречен,

Знает сердцем, если счастье сбылось.

Оно здесь, нет проку ждать времен

Лучших, легких, радостных, весёлых.

Счастье – это мокрый, чёрный клен

И дождем умытые просторы.

Это одиночество, когда

громче слов тепло твоих ладоней,

И на ужин позвана звезда,

Чтоб мое желание исполнить.

Столько оттенков бурого,

Сколько пластов земли,

Контуры нежным суриком –

Горы плывут вдали.

Напоминанье зримое,

Кто тут хозяин, кто –

Гость. Passeggiata зимняя,

Лёгонько без пальто.

Звёздного неба хотели?

Стылого с тёплым дымком

Воздуха? Тихой недели?

В кухне вдвоём вечерком

Стряпать нехитрый, вкуснейший

Ужин с простецким вином?

Месяц крадётся, как леший,

Греется, греется дом.

Горы сглотнувшая темень,

Море, остывшее до

Времени. Спящее семя,

Года последнее бремя,

Катится тихо за дом.

Опять стучался ветер в дверь,

Свистел в окно и громко злился,

Четырёхзвёздочный отель

Через дорогу светом лился.

Так наступал последний день –

Две тысячи и восемнадцать,

Сквозь штормы, солнце и метель

С календаря спешил убраться.

Мы оставались как-то враз

С зажженным грилем и шампанским

Одни. Мечтою Уругвайской –

Chorizo плыл в полночный час.

Так заедали старый год,

Так запивали все победы,

Печали, промахи, беседы,

Готовя новому отсчёт.

Сквозь часовые пояса,

Пересекая континенты,

В сеть полетели голоса,

Как в воздух шапочки и ленты.

И каждый думал о своём,

И каждый очень-очень верил,

Что не покинет счастье дом,

Что горю не откроют двери.