Расколдуйте этот мир
Не вакциной, а любовью!
Сон, подкравшись к изголовью
Дышит страхом чёрных дыр.
Расколдуйте города,
Площадей сквозное эхо
То ли плача, то ли смеха –
До-коронные года.
Расколдуйте Карлов мост,
Галереи и музеи
Палочкой прекрасной феи
Пока город не зарос
Джунглями.
Вдохните жизнь
В эти грустные глазницы
Всех кафешек – скрыты лица
Паранджою слёз и тризн.
Расколдуйте нас, прошу!
Чтобы не обратились в маски
Навсегда. От страшной сказки
Разбудите. Ворожу…..
Последний адвент поманил неслучившимся солнцем,
Был воздух сырым и декабрьские розы цвели,
Но свет Рождества загорелся в забытом оконце –
Там тоже грустили, мечтали и ждали зари.
Весь мир погрузился в туманную, тёмную грёзу,
Где кажется нечего больше ни ждать, ни хотеть,
Тяжелые вздохи и тайные горькие слёзы,
И трудно поверить, что мы снова сможем взлететь.
Но только одно есть в природе завидное свойство –
Ведь в самой кромешной, чернильной и горестной мгле
Есть солнечный луч, есть секунда, минута геройства,
Когда новый день к нам на светлом плывет корабле.
Мой старый друг уехал в Занзибар,
Там 35 в воде и осьминоги,
Цветастый африканский топ-базар,
Картошка фри и пиво до изжоги.
Он шлёт мне каждый день фото-отчёт
О съеденных неимоверных крабах,
И все зовет меня то ли в полёт,
То ли в сафари к местным баобабам.
Я говорю ему – смывает дождь
С лица полуулыбку сопричастья,
Ты в Занзибаре выглядишь как вождь
Всех осьминогов, но так зыбко счастье.
Lucia
Шафрановая булочка души,
Lucia, Luce, света в темном царстве
Немного больше. От тоски лекарство –
Корица, кофе и в ночной тиши
Девичий голос, света естество.
Спускается на землю каждый вечер
Декабрьское ночное божество,
И тёплых рук мои так жаждут плечи
Но тот, о ком всё это… нет его,
О нем лишь в церкви догорают свечи,
Так и не выдав таинства всего.
Люсия – это праздник святой Люсии, отмечается в Швеции 13 декабря.
****
В предверии рождества
С каждым годом всё больше хочется Рождества,
Разукрашенной елки, звёзд в полутемных окнах,
С каждым годом всё чаще хочется волшебства,
Ярких свеч в коронах дев белоснежно-тонких.
С каждым годом темнеет всё раньше и мой декабрь
Всё быстрее несётся, перебирая числа,
В телефонной книжке всё пОлно, но чуть пошарь,
Дорогих имён всё меньше…всё горше мысли.
Всё всегда везде, дай Бог,
не успеть уже
И, наверное, этот урок до конца усвоен,
Мы декабрь придержим на вираже,
Будет долог и светел он,
хоть и ликом тёмен.
****
Стокгольм. Рождество.
Стокгольм. Окраина. Сосна. Сырые мхи.
Изрезанный ландшафт изысканной столицы,
Где лес и город равновеликИ,
Где Рождество весь год готово длится.
К Трём Кронам доберусь, прорезав лабиринт
Озёр – прозрачных слёз и удивлюсь привычно
Венку из летних трав на станции вдали
И с Карлсоном опять поговорю о личном.
****
Снег в Стокгольме
Снег идет в Стокгольме:
Первый, легкий, чистый….
На покатых крышах снова белизна.
Кутаются люди, пробегают быстро
По холодным скверам,
Ёжась ото сна.
Ты в окно посмотришь – там дрожат снежинки,
Через миг растаяют, их не удержать,
Чуть глаза поднимешь,
И с забытых снимков
Засмеется кто-то, позовет гулять;
Позовет скорее окунуться в зиму –
Только народилась, юностью чиста!
На снегу упавшем ты начертишь имя,
Начиная зиму с чистого листа.
Это стихотворение навеяно именем Desiderio, происходящем от слова De-sidera, буквально означающем – в отсутствие звёзд. При этом сам глагол desiderare означает желать и хотеть. Мне это показалось очень интересным. Не знаю, получился ли стих…
В отсутствие звёзд
Буду помнить их призрачный свет.
В тумане и мгле,
В парниковой подушке сознания
Пока не занёс
Снег вселенский любовь на земле,
Но что есть любовь, если не абсолютное знанье?
В отсутствие звёзд
Буду крошечной алой звездой,
Как те паруса,
что у Грина светились надеждой.
Во весь звездный рост
Мне являются в снах чудеса
В них космос и мы бесконечны
И юны, как прежде.
Год карантина, год невстреч,
Но эта встреча неизменна,
Легчайший снег под небом бледным,
Мерцание зажженных свеч.
Под звуки первого Адвента,
Под припорошённым чуть-чуть
Надеждой тихим словом – будь
Горит звезда внутри конверта.
Пошлю тебе, любимый друг,
Мой вечер с красками и кистью
Увижу, как беззвучно ввысь он
Взметнётся и замкнётся круг.
Удеру к чертям собачьим,
В старый город, к старой жизни,
К шумной, беззаботной, зрячей
Суете от этой тризны.
Удеру, надев намордник,
Жить с волками – выть по волчьи
Не могу уж. Второгодник
Скоро год мой – жизнь заочно.
Одиночество вскипает,
Выливается слезами,
Вот уже ноябрь тает
И застыла между нами
Неслучившаяся встреча,
Рук сплетённых – необъятие,
Гомонит воронье вече –
Над осыпавшейся ратью
Клёнов. Я в плену дурмана
Не желаю оставаться
Утра светлая осанна
Да дорога. На 120.
Что ж остаётся? Молиться на зум,
Верить, что всё ещё всё-таки будет,
Раннее утро и день наобум,
Площадь, где люди, и люди, и люди…
Тесных объятий забытая дрожь,
Музыка, лица любимых так близко
Но не забудется это – не трожь…
Пустошь, где вирус шакалами рыскал.
Прогноз сегодня – стопроцентный дождь
И охристость природы абсолютна,
Сыры дороги и леса безлюдны,
В них жёлтый свет горит – пока что вхож
Я в этот лес, торжественный и тихий,
Там в мокрых скалах проступают лики
Да мухомор горит – меня не трожь.
Там склоны щедро устланы листвой,
Мерцающей свежо и акварельно,
И вот брожу задумчиво – бесцельно,
Чтобы покой и свет забрать с собой.
Окно открывается в осень
С багряной и рыжей листвой.
Мы встанем не рано, не в восемь,
Побудем в постели с тобой.
На светлых нарядных обоях
Луч солнца зажжет огоньки,
Перины отельного кроя
Мы сбросим – наги и легки.
Прохлада осеннего утра
Вливается струйкой в окно,
Займёмся с тобой камасутрой,
Как в том итальянском кино.
Окно открывается в осень
С багряной от страсти листвой,
Пока все деревья не сбросят
Наряд, far l’amore со мной!
