Позднее лето и поздние розы
Благоухают самозабвенно,
Чтобы увянуть вскоре. Все тленно,
Но им не страшно. Вьются стрекозы,
Жизнь их не знает времени плена.
Когда я смотрю на небо…
Когда я смотрю на небо,
Я вижу морскую пену,
Двух мощных стихий плацебо –
Вечную перемену.
Я вижу собранный хлопок
И в следующую минуту –
Дым розовеющих сопок,
Ярким багрянцем – смуту.
Земля нагрета под вечер
И чёрной курицы клёкот
Сулит то ли птичье вече,
То ли потрясений рокот.
Играла осень…
Играла осень на флейте лета,
Был вечер нежен, был вечер ясен,
Но в желтых прядях в полоске света
Ольха и ясень, ольха и ясень.
И бурых листьев полна дорога,
Иду вдогонку, иду навстречу,
Прохлады сладок глоток. С порога
Я в зелень кану никем не встречен.
Полураздеты и легковерны
Шли люди,
словно всю жизнь гуляли,
Но те приметы светили верно,
Все ж доиграли. Все ж доиграли.
Допью жару, засоленную морем
Глоточками, как сладкое вино,
То, что дано и то, что не дано,
Приму легко, с течением не споря.
И с благодарностью, что кисть и слово мне
Послушнее становятся с годами,
Взгляну неутоленными глазами
На гор вечерний силуэт в окне.
Ночь
По вечерам в кроне дерева шумело море,
Мне кажется, это был дуб,
Лунная долька наливалась на небе
Полным далёких звёзд
Летучие мыши выходили на охоту
Прямо нам моей головой,
На дальних холмах брехали
Бесчисленные собаки,
Планета вращалась все медленней
И я замедляла шаг
Чтобы не торопить
Ночь.
Один день в долине
Солнце выбелит ткани и выцветет лица,
Ветер высушит слёзы на милом лице,
Снова горы, долина и мы. Все, что может случиться
Это только полёт, растворенье пунктиром в конце…
Этих вечных вершин, собирающих сизые тучи,
Чтоб хватило язычникам солнца и зрелых олив,
И один такой день – уже много, и troppo, и mucho,
И ты благословляешь его, звёздный полог открыв.
Она с надеждой
Наташе Мендель
Тонкий профиль её нечаянный,
Тонкий профиль её с надеждой,
Куст черёмухи опечаленный
Облетает пеною снежной.
И скамейка та одинокая,
Ждёт ночами касанья пальцев,
Ждёт, когда придёт волоокая,
Чтоб всей плоскостью ей отдаться.
И вселенских масштабов знание,
И тоска через край в глазищах,
А в стихах её то отчаянье,
То пучины любви без днища.
Маленький принц
Кудрявятся русые пряди,
Мой мальчик растёт не по дням!
По быстрым часам. Свет во взгляде,
Что жизнь уготовила нам?
Не верю в судьбу или в карту
Счастливую. Верю в мечту,
В искрящийся праздник азарта,
Ведущего к ней. В доброту.
Мой мальчик, уже осенённый
Невидимым глазу огнём,
ЛихИ повороты и склоны
Круты, но мы вместе пойдём.
Вот за руку нынче, под руку
Потом. Ты мой маленький принц,
На радость, на счастье, на муку…
С тобой я богаче цариц!
На причале
На причале стоит моя яхта, но собран парус,
И зелёная бездна воды баюкает мачты
Градус архипелага – воли пьянящий градус,
Хвойный воздух, крутые скалы и прелесть дачи.
На причале тоскует яхта по тем упругим,
Раздувающим паруса и звенящим дружно
Молодым ветрам. Зовут её яхты-други,
А она качается в бухте, скрипя натужно.
Но подует норд-ост и с моря волну погонит
На суровый гранит, что изрезан веками шторма,
Мы с тобой на палубу ступим. Пусть жизнь на склоне
Тех июньских дней качнётся от волнолома.
Внуку
Ты голопоп и босоног,
Я молода для своей роли,
Мы оба страстно ищем воли,
Ты – от рождения, я – впрок.
Мой милый Маугли! Ты мой
индеец древних Аппалачей,
В глазах написано – удача!
От каждой палки под рукой.
Индеец рус и кареглаз,
И бабушка – индейцу пара,
С ним скачет козочкой поджарой
И ястребом не сводит глаз.
Упрямой пяткой землю бьёшь,
И крутизна не остановит,
Ладошку маленькую словит
Та, кого mormor назовёшь.
