Память
Люди приходили к своим мертвым,
Сколько зажженных свеч,
Столько тех, кто помнит,
Палой листвой усыпаны, чтоб не мёрзли
Мертвые были с живыми
На время – ровней.
То ли поминки, то ли веселый праздник,
Столько цветов не видывал мир усопших,
Тихо стояли гости – кружком, не праздно,
Молча внимали хозяева – крест не ропщет.
Палые листья сгребали они
Граблями,
Тёрли, стараясь, даты платочком чистым,
И уходя, любимых своих огнями
Метили, чтоб на небо летели искры.
Подзимний сад
Ноябрь пришёл с прозрачной желтизной,
С высоким и белёсым зимним небом,
Был ещё нов и заново неведом
Провозглашённый инеем покой.
Подзим по-чешски – это значит осень,
Подзим – подснежник? Нет подзим – мороз,
Сад воссиял от вмиг застывших слез,
На нежных лепестках искрится проседь.
Сад вдруг, как милый спутник, постарел,
Подзимний сад – ему идёт подснежье
Ему, как нам, завещано безбрежье –
Освобожденье от забот и дел.
Гневный ангел
Гневный ангел, гневный ангел!
С полотна сошедший – Врубель?
Был ты в синем или алом?
Я не помню. Помню губы,
Крикнувшие мне – осмелься
На полёт! Взметнутся крылья,
Тонкий, светлый голос – лейся!
Пусть тоска не станет былью,
Поднимись тропой упрямой,
Посмотри, как даль прекрасна!
И…шагни! Не вниз, где яма,
Вверх – где синим полог застлан.
Интервью со мной
Мне теперь не пересилить грусть
Мне теперь не пересилить грусть,
Не перехитрить в рыданьях осень,
Все дары и чары – наземь, оземь,
Я уже за краски на берусь,
Не успеть запечатлеть, как просит
Облегчить от тяжести своей
Мокрая рябина – то грачей,
То дроздов, синиц желтоголовых,
Как слетает померанец снова,
Чтоб сметённым быть в туман ночей,
Чтоб гореть опять в тени алькова.
В Михайловском саду
В Михайловском саду желты листы
И осень здесь шумит покровом зыбким,
Но ветер рвёт в прошедшее мосты.
Лишь силуэты лип черны и гибки.
Я в красном да по жёлтому пройдусь,
Пока ещё мне шорох листьев слышен,
Мне город мой чуть-чуть залечит грусть,
Мне осень в спину верной псиной дышит.
